168 ответов в этой теме

[V. Аndrey]

В житейскую залипнув паутину,

не думая о долге перед вечностью,

ищу я золотую середину 

меж ленью, похуизмом и беспечностью…

© Игорь Губерман 

[Helena]

контекстное

виной холопство ли в крови
но вновь прохвост имел россию
беда не в том что он насильник
но в том печаль что по любви

16.1.20.

(В. Швейский)

[Helena]

Говорила волчица с волком:

Посмотри, мы ж с тобой не люди...

Нет для нас никакого толка,

Если вместе с тобой не будем...

Это люди, мой рыцарь милый,

Могут Сердце предать и Душу

Жить в инерции - нелюбимы...

Жить по правилам - не нарушить...

Ну, а нам с тобой ветер в поле,

Да под шерстью - Любви атака...

Друг для друга быть - наша доля

Только так. Только так и надо.

Через правила и запреты

Вновь бежать мы с тобою будем

И друг другом опять согреты,

Глупость правил оставим людям.

Мой лохматый, ведь жизнь не вечна...

Без любви - нет в ней сил и прока...

И была эта ночь бесконечной,

Где любила волчица волка...

 

Наталья Колдашова

[Helena]

Когда, небрежная, выходишь ты под звуки

Мелодий, бьющихся о низкий потолок,

И вся ты - музыка, и взор твой, полный скуки,

Глядит куда-то вдаль, рассеян и глубок,

 

Когда на бледном лбу горят лучом румяным

Вечерних люстр огни, как солнечный рассвет,

И ты, наполнив зал волнующим дурманом,

Влечешь глаза мои, как может влечь портрет, -

 

Я говорю себе: она еще прекрасна,

И странно - так свежа, хоть персик сердца смят,

Хоть башней царственной над ней воздвиглось властно

Все то, что прожито, чем путь любви богат.

 

Так что ж ты: спелый плод, налитый пьяным соком,

Иль урна, ждущая над гробом чьих-то слез,

Иль аромат цветка в оазисе далеком,

Подушка томная, корзина поздних роз?

 

Я знаю, есть глаза, где всей печалью мира

Мерцает влажный мрак, но нет загадок в них.

Шкатулки без кудрей, ларцы без сувенира,

В них та же пустота, что в Небесах пустых.

 

А может быть, и ты - всего лишь заблужденье

Ума, бегущего от истины в мечту?

Ты суетна? глупа? ты маска? ты виденье?

Пусть - я люблю в тебе и славлю Красоту.

 

(Ш.Бодлер)

[Helena]

 Я лишь объём, где обитает что-то,

 

чему малы земные имена.

 

Сооруженье из костей и пота —

 

его угодья, а не плоть моя.

 

 

 

Его не знаю я: смысл-незнакомец,

 

вселившийся в чужую конуру —

 

хозяев выжить, прянуть в заоконность,

 

не оглянуться, если я умру.

 

 

 

О слово, о несказанное слово!

 

Оно во мне качается смелей,

 

чем я, в светопролитье небосклона,

 

качаюсь дрожью листьев и ветвей.

 

 

 

Каков окликнуть безымянность способ?

 

Не выговорю и не говорю…

 

Как слово звать – у словаря не спросишь,

 

покуда сам не скажешь словарю.

 

 

 

Мой притеснитель тайный и нетленный,

 

ему в тисках известного – тесно.

 

Я растекаюсь, становлюсь вселенной,

 

мы с нею заодно, мы с ней – одно.

 

 

 

Есть что-то. Слова нет. Но грозно кроткий

 

исток его уже любовь исторг.

 

Уж видно, как его грядущий контур

 

вступается за братьев и сестёр.

 

 

 

Как это всё темно, как бестолково.

 

Кто брат кому и кто кому сестра?

 

Всяк всякому. Когда приходит слово,

 

оно не знает дальнего родства.

 

 

 

Оно в уста целует бездыханность

 

И вдох ответа – явен и велик.

 

Лишь слово попирает бред и хаос

 

и смертным о бессмертье говорит.

 

 1982

 

 

(Б.Ахмадулина)

[Helena]

Без этого могу и без того.
Вползаю в круг неслышащих, незрячих.
Забыл слова, поскольку большинство
Не значит.

Раздерган звук, перезабыт язык,
Распутица и пересортица.
Мир стал полупрозрачен, он сквозит,
Он портится. К зиме он смотрится

Как вырубленный, хилый березняк,
Ползущий вдоль по всполью.
Я вижу — все не так, но что не так —
Не вспомню.

Чем жил — поумножали на нули,
Не внемля ни мольбе, ни мимикрии.
Ненужным объявили. Извели.
Прикрыли.

И вот, смотря — уже и не смотря —
На все, что столько раз предсказано,
Еще я усмехнусь обрывком рта,
Порадуюсь остатком разума,

Когда и вас, и ваши имена,
И ваши сплющенные рыла
Накроет тьма, которая меня
Давно уже накрыла.

2009

(Д.Быков)

[Helena]

Кто за твоим плечом? Легким крылом, мечом - кто осенит твой путь?

Кто улыбнется – «Будь!» – вытолкнув? Благословив? Что-то шепнув о

любви?

Или твой строгий дар – в битве держать удар?

Кто за плечом твоим? Это рога – или нимб? Шепот – с какой стороны?

Просит войны? Тишины? К демонам или к богам ты себя чувствуешь

сам ближе, когда в темноте делаешь шаг к мечте?

Что за твоим плечом? Думаешь, помнишь – о чем?

Ад или райский сад? Просто качнись назад: что там – горит очаг?

(Как тогда сделать шаг?)

Что там – копья остриё? (Кто это держит копьё?)

...Ну же, проверь, обернись! Кто за плечом?

Твоя жизнь.

 

Оксана Султанова (Oksana Sultanova) 

[Helena]

Свидание

 

Засыпет снег дороги,

Завалит скаты крыш.

Пойду размять я ноги:

За дверью ты стоишь.

 

Одна, в пальто осеннем,

Без шляпы, без калош,

Ты борешься с волненьем

И мокрый снег жуешь.

 

Деревья и ограды

Уходят вдаль, во мглу.

Одна средь снегопада

Стоишь ты на углу.

 

Течет вода с косынки

По рукаву в обшлаг,

И каплями росинки

Сверкают в волосах.

 

И прядью белокурой

Озарены: лицо,

Косынка, и фигура,

И это пальтецо.

 

Снег на ресницах влажен,

В твоих глазах тоска,

И весь твой облик слажен

Из одного куска.

 

Как будто бы железом,

Обмокнутым в сурьму,

Тебя вели нарезом

По сердцу моему.

 

И в нем навек засело

Смиренье этих черт,

И оттого нет дела,

Что свет жестокосерд.

 

И оттого двоится

Вся эта ночь в снегу,

И провести границы

Меж нас я не могу.

 

Но кто мы и откуда,

Когда от всех тех лет

Остались пересуды,

А нас на свете нет?

 

(Б.Пастернак)

[Helena]

БЛАГОДАРНОСТЬ

              М.В.

 

Она сказала: "Он уже уснул", -

задернув полог над кроваткой сына,

и верхний свет неловко погасила,

и, съежившись, халат упал на стул.

 

Мы с ней не говорили про любовь.

Она шептала что-то, чуть картавя,

звук "р", как виноградину, катая

за белою оградою зубов.

 

"А знаешь: я ведь плюнула давно

на жизнь свою. И вдруг так огорошить!

Мужчина в юбке. Ломовая лошадь.

И вдруг - я снова женщина... Смешно?"

 

Быть благодарным - это был мой долг.

Ища защиты в беззащитном теле,

зарылся я, зафлаженный, как волк,

в доверчивый сугроб ее постели.

 

Но, как волчонок загнанный, одна,

она в слезах мне щеки обшептала,

и то, что благодарна мне она,

меня стыдом студеным обжигало.

 

Мне б окружить ее блокадой рифм,

теряться, то бледнея, то краснея,

но женщина! меня! благодарит!

за то, что я! мужчина! нежен с нею!

 

Как получиться в мире так могло?

Забыв про смысл ее первопричинный,

мы женщину сместили. Мы ее

унизили до равенства с мужчиной.

 

Какой занятный общества этап,

коварно подготовленный веками:

мужчины стали чем-то вроде баб,

а женщины - почти что мужиками.

 

О Господи, как сгиб ее плеча

мне вмялся в пальцы голодно и голо

и как глаза неведомого пола

преображались в женские, крича!

 

Потом их сумрак полузаволок.

Они мерцали тихими свечами...

Как мало надо женщине, - мой Бог! -

чтобы ее за женщину считали.

 

1968

 

(Е.Евтушенко)

[Helena]

Ольга Седакова. Из приступа небывалой свободы. Интересная статья.

https://www.pravmir....T5riqXZcDFXXt-4

[Helena]

Когда могущая Зима,

Как бодрый вождь, ведет сама

На нас косматые дружины

Своих морозов и снегов,-

Навстречу ей трещат камины,

И весел зимний жар пиров.

 

Царица грозная, Чума

Теперь идет на нас сама

И льстится жатвою богатой;

И к нам в окошко днем и в ночь

Стучит могильною лопатой.

Что делать нам? и чем помочь?

 

Как от проказницы Зимы,

Запремся также от Чумы,

Зажжем огни, нальем бокалы,

Утопим весело умы

И, заварив пиры да балы,

Восславим царствие Чумы.

 

Есть упоение в бою,

И бездны мрачной на краю,

И в разъяренном океане,

Средь грозных волн и бурной тьмы,

И в аравийском урагане,

И в дуновении Чумы.

 

Всё, всё, что гибелью грозит,

Для сердца смертного таит

Неизъяснимы наслаждения -

Бессмертья, может быть, залог,

И счастлив тот, кто средь волненья

Их обретать и ведать мог.

 

Итак, - хвала тебе, Чума,

Нам не страшна могилы тьма,

Нас не смутит твое призванье.

Бокалы пеним дружно мы,

И девы-розы пьем дыханье,-

Быть может... полное Чумы.

 (А.Пушкин)

[Helena]

А когда ты умрешь, то не будет ни боли, ни страха,

Ни туннеля во мраке, ни света, ни льда, ни тепла,

Ни Петра, ни Аида, Осириса или Аллаха.

Будет белая мгла.

Только белая мутная мгла.

Ты окажешься вне всех миров, что тебя окружали,

Будто двери туда затворили на ржавый засов.

Ты забудешь священные книги, молитвы, скрижали.

Нет, часы там не встанут. Там просто не будет часов.

Ты не сможешь почувствовать тела, хотя б и пытался -

Словно кто-то огромный тебя опустил в глицерин.

Не надейся на то, чтобы кто-то с тобою остался.

Против мглы ты окажешься гол.

Беззащитен.

Один.

И тогда ты начнешь вспоминать то, что было привычным,

И цепляться за ворох забывшихся мелочей.

Мягкость свежего хлеба. Шершавость коробки от спичек.

Вкус холодной воды из целебных прозрачных ключей,

Запах дыма и леса, веснушки соседской девчонки,

Апельсиновый солнечный срез, колкость сжатой травы,

Плеск весла на реке, чей-то профиль, печальный и тонкий...

Все, что делало мир и тебя безнадежно живым.

Поцелуи украдкой. Ночные глубокие стоны.

Выражения глаз всех знакомых и близких ребят.

И когда ты припомнишь тепло материнской ладони,

Жизнь раскроется вновь

И обрушится на тебя.

 

© Графит

[Helena]

З випаленими очима й залізом в ключиці
жити далі потрібна вагома причина.
І вона говорить йому, дивлячись в застиглі очниці:
не хвилюйся – тепер я буду твоїми очима.

Я завжди зможу дати якусь пораду.
Я оповідатиму, яка погода.
Я тебе надто люблю, щоби казати неправду.
Твоє небажання жити – просто погорда.

А він відчуває, що в тілі його забагато металу,
А він знає, як чорно буде йому до кінця його віку.
А він чує голоси тих, хто виходить з вокзалу.
А він знаходить сльозу, торкнувши мертву повіку.

І каже: тоді розкажи мені, чого я не бачу?
З чого зараз складається небо над нами?
Скажи, як ти переконуватимеш мою душу незрячу?
Скажи, як домовлятимешся з моїми снами?

Ти не бачиш, - говорить вона, - як нам бракує удачі,
як вперто протоптують стежку ранкові трамваї,
а ще не бачиш, як постаріли ті, кого ти бачив,
і як забувають про тих, кого вже немає.

Я зможу, - говорить вона, - бути легкою, як видих,
бути як звір, що нікому не вчинить кривди.
Єдине, чого не зможу –
зробити так, щоби ти забув про своїх загиблих,
щоби тобі не снились ті, хто ніколи не прийде.

…І навіть якщо ця зима буде тривати роками,
навіть якщо світ болітиме кожним вдихом –
будь його диханням і руками,
будь голосом його, будь його сміхом.

Маєш тепер бачити за тих, хто не бачить,
Маєш тепер любити за тих, хто не любить,
Цієї зими навіть дерева стоять, неначе
вони теж втомилися, вони теж, як люди.

Будь продовженням його збитих пальців,
будь закінченням його довгих речень.
Зимове небо над вами вранці
складається з доказів і заперечень.

(С. Жадан)

[Helena]

Всякий раз, как пойдёт поворот к весне

От зимы постылой,

Кто-то милый думает обо мне

Со страшной силой.

 

Чей-то взгляд повсюду за мной следит,

Припекая щёку.

Сигарета чувствует - и чудит,

Обгорая сбоку.

 

Кто-то следом спустится в переход,

В толпе окликнет,

Или детским именем назовёт,

Потом хихикнет,

 

Тенью ветки ляжет на потолок,

Чирикнет птичкой,

То подбросит двушку, то коробок

С последней спичкой -

 

За моим томленьем и суетой

Следит украдкой:

Словно вдруг отыщется золотой,

Но за подкладкой.

 

То ли ты, не встреченная пока

В земной юдоли,

Опекаешь, значит, издалека,

Чтоб дожил, что ли, -

 

То ли впрямь за мной наблюдает Бог

Своим взором ясным:

То подбросит двушку, то коробок,

То хлеба с маслом,

 

Ибо даже самый дурной поэт,

В общем и целом,

Подтверждает вечный приоритет

Души над телом.

 

(Д.Быков)

[Уля]

Из свежего. 29 мая. Без названия.
Как хорошо на белом свете
Шуршать растенья на полях
Ходить ногами по планете
И про сыпатся на зарях !!

Грибочки разны собирая
На дом в корзиночке нести
А кто сие не понемает
Тот прозебалец на сети !!

Я воздыбаю клич Поэта
Что- б все услышали во круг
Нельзя сидеть на интернетах
Идите в речку и на луг !!

Хотя бы бабочек ловите
Которы в листиках живут
А вечерами при ходите
Я с вами буду прямо тут !!

Светлана Кутузова-Желтова

[Helena]

https://www.facebook...78887092521706/

[Helena]

Я не люблю пустого словаря
Любовных слов и жалких выражений:
«Ты мой», «Твоя», «Люблю», «Навеки твой».
Я рабства не люблю.

Александр Блок

[Олег]

«Не станет нас». А миру — хоть бы что!
«Исчезнет след». А миру — хоть бы что!
«Нас не было, а он сиял и будет!»
«Исчезнем мы…» А миру — хоть бы что!

Омар Хайям

[Helena]

В первый раз я проснусь еще затемно, в полутьме, как в утробе родной, понимая, что необязательно подниматься – у нас выходной, и наполнюсь такою истомою, что вернусь к легкокрылому сну и досматривать стану историю, что и выспавшись не объясню. И сквозь ткань его легкую, зыбкую, как ребенок, что долго хворал, буду слышать с бессильной улыбкою нарастающий птичий хорал, и «Маяк», и блаженную всякую ерунду сквозь туман полусна, и что надо бы выйти с собакою, но пока еще спит и она.

А потом я проснусь ближе к полудню – воскресение, как запретишь? – и услышу блаженную, полную, совершенную летнюю тишь, только шелест и плеск, а не речь еще, день в расцвете, но час не пришел; колыхание липы лепечущей да на клумбе жужжание пчел, и под музыку эту знакомую в дивном мире, что лишь начался, я наполнюсь такою плеромою, что засну на четыре часа.

И проснусь я, когда уже медленный, как письмо полудетской рукой, звонко-медный, медвяный и мертвенный по траве расползется покой, – посмотрю в освеженные стекла я, приподнявшись с подушки едва, и увижу, как мягкая, блеклая утекает по ним синева: все я слышал уступки и спотыки – кто топтался за окнами днем? – дождь прошел и забылся, и все-таки в нем таился проступок, надлом; он сменяется паузой серою, и печаль, как тоска по родству, мне такою отмерится мерою, что заплá чу и снова засну.

И просплю я до позднего вечера, будто день мой еще непочат, и пойму, что вставать уже нечего: пахнет горечью, птицы молчат, ночь безлунная, ночь безголовая приближается к дому ползком, лишь на западе гаснет лиловая полоса над коротким леском. Вон и дети домой собираются, и соседка свернула гамак, и что окна уже загораются в почерневших окрестных домах, вон семья на веранде отужинала, вон подростки сидят у костра – день погас, и провел я не хуже его, чем любой, кто поднялся с утра. Вот он гаснет, мерцая встревоженно, замирая в слезах, в шепотках: все вместилось в него, что положено, хоть во сне – но и лучше, что так. И трава отблистала и выгорела, и живительный дождь прошумел, и собака сама себя выгуляла, и не хуже, чем я бы сумел.

(Д.Быков)

[esseges]

(Д.Быков)

гениально!