355 ответов в этой теме

[Vera]

так и недалеко до очистки нации.

Интересно кто последний самый "умный" останется?....

[Григорий Курлов]

Фрагмент одного из комментариев:

"У моей младшей сестры официальный диагноз- слабоумие средней степени. Ей 16 лет и внешне она абсолютно взрослая, развитая девушка. Много чего она не может сделать самостоятельно, но, например, в школу на автобусе и метро ездит сама. Примерно тогда, когда она научилась писать, точно не скажу, предположим, лет в 10-11, она стала писать рассказы. Пишет очень много и практически все я собираю и долго расшифровываю ее каракули, а потом сохраняю в компьютере, потому что очень много невероятно талантливых вещей. Хармс бы позавидовал. Часто в этих рассказах, но и не только там, а вообще ежедневно в разговорах дома, она мечтает, какие у нее будут дети. Какие у них будут длинные белые или желтые волосы, голубые глаза, как она будет их носить на руках, и какие песни петь. Она совершенно уверена, что скоро у нее будут дети. Но иногда начинает очень переживать, что они не смогут родиться, потому что у нее трясутся руки, или потому что у нее, как она говорит "опухоль в голове". Через какое-то время настроение меняется и она снова начинает придумывать десятки невероятных имен для своих детей."

...Но все же, у меня ощущение, что многие просто не захотели встревать в столь острую тему, имея, тем не менее, свой взгляд на нее, отличный от озвученных.

[Аленушка]

...Но все же, у меня ощущение, что многие просто не захотели встревать в столь острую тему, имея, тем не менее, свой взгляд на нее, отличный от озвученных.

Гриша, я прочитала это, но не знаю, что тут писать. Любое насильственное действие - это преступление. Для меня это очевидно.

[Faanya]

Как относиться к тем, кто не такой?
...
...Как любить такого? Что с ним делать?

Мне показалось, что мы это обсуждали, когда был вебинар о "генетическом вырождении", разве нет?

Стерилизовать ли умственно отсталых, применять ли смертную казнь, допустима ли эвтаназия, усыпление животных, а бродячих животных? Масса, масса, масса вопросов. Но разве можно это решить единым законом или правилом? Разве можно до чего-то договориться? Поговорить можно, сама все время к друзьям приставала.

А возможно ли общество без законов, требований, списка морали и прочего? Без свода правил? Когда каждый сверяется лишь с собой внутренним. Страшно представить это в спящем мире. Или все-таки возможно и не страшно? Может и не спящими станем?
И зацветут сады и выкинут все бумажки, с которыми сверяются в какую сторону повернуть и что сказать и по какому протоколу и станут Счастливыми и воцарится Любовь. ))))))

Мне вот так же думается:

Мне кажется, что ситуация, описанная в статье, дает нам возможность быть людьми, быть человечными, милосердными, а не теми, кто делит себе подобных же на угодных и неугодных, таких и не таких.

[Сергей Бача]

Мы живем в том что нас окружает,не знаю,этот вопрос решает не одно поколение,а ответов пока не найдено.

[На-та]

Мне показалось, что мы это обсуждали, когда был вебинар о "генетическом вырождении", разве нет?

Мне тоже помнится, что обсуждали эту тему и договорились до того, что во всех этих случаях мы видим себя всё это есть в нас и заняться надо собой,на этом кажется остановились..А как заняться? прожить проощущать, ведь для нас(хочется написать для меня) они страдают..

[Григорий Курлов]

Мне показалось, что мы это обсуждали, когда был вебинар о "генетическом вырождении", разве нет?

...Обсуждали. Мы много чего обсуждали. Пожалуй, не найдется ни одной более-менее важной темы, которую бы мы уже не обсудили.

Ну, и?.. Что?.. Стали мудрее? Изменились? Нашли ответы на проклятые вопросы? И в них успокоились? Или, как полные придурки, выбрали жить в нерешенных?

...А что это значит - жить в нерешенном, но заданном вопросе? Неважно кем - самим собой или судьбой. В отношении ущербного ребенка, это, ни много, ни мало - отказаться от полноценной жизни ради жизни изуродованной. Делая свою точно такой же.

С утра и до вечера готовить, стирать, вытирать и прибирать... И снова - вытирать, прибирать и опять вытирать. ...Никого не приглашать в гости и не ходить самому. Поставить крест на личной жизни. Не ждать и не видеть благодарности за то, что делаешь. Знать, что до конца дней ничего не измениться... И постоянно казнить себя за то, что тайком взвешиваешь и отмеряешь - до конца чьих дней?...

Это - жить в вопросе.

В ответе жить проще. В нем полная ясность и чистая совесть - решил, так решил. Потому что правильно и очевидно. Потому что все так. Потому, что в законе записано.

Весь наш мир -- пространство ответов.

...Поэтому я и ношусь со своими вопросами, как дурень с писанной торбой.

...Кому, кому, кому?

И, как эхо - ...знаем, слышали, читали...

[Faanya]

...Поэтому я и ношусь со своими вопросами, как дурень с писанной торбой.

И я ношусь... И не понимаю... Разве ответ найдется? Или главное не переставать задавать??
да... и это ты тоже говорил... только я не вижу как мой заданный вопрос что-то меняет, часто отмахивались, кто-то отвечал. Ну и ладно, главное себе не переставать их задавать...

[На-та]

...Поэтому я и ношусь со своими вопросами, как дурень с писанной торбой.

Всё это в нас и всё подавлено.
Гриша ну разве. если пойти на встречу проблеме,если ей не сопротивлятся, , открытся , не подавлять (интегрироваться)в этом случаи разве ситуация не начнёт менятся????. Всё это появляется в нас, чтобы мы проживали.. Ведь всё существует чтоб мы двигались к себе к центру
в мире куда не вмешивается ментал естественно всё происходит... Сама видела как собака только ощенившись задушила одного из своих щенков(неполноценного)

[Sana]

Изменились ли мы? Да, Гриша, изменились. Я изменилась. Буквально вчера мы с мужем на канале национальной географии смотрели программу об осужденных на смертную казнь. С осужденными беседовали за несколько часов до введения им смертельной дозы лекарства. Да, мое отношение к этому изменилось. Если раньше я была однозначно ЗА смертную казнь, то сейчас у меня эта ситауция вызывает множество вопросов. Вопросов о том, почему убийцы стали такими, почему никому до них не было дела, пока они были детьми и подростками. Вопросов о том, почему общество становится таким же убийцей, приговаривая к лишению жизни того, от кого оно отказалось давно? Нет, у меня нет ответов на поставленные тобой вопросы. Я не знаю, что ответить. От этих вопросов мне очень больно и неуютно. Я ищу ответ и не нахожу его. И ситуации эти вызывают у меня боль, такую же живую боль, как про сонастройке с инвалидом в инвалидном кресле, как с женщиной, потерявшей любимого человека, как с умственно неполноценной женщиной, мечтающей о собственный детях, как с подругой, не имеющей детей... Но каждая такая ситуация через боль делает меня более человечной, милосердной, хотя и оставляет гораздо больше вопросов, чем ответов.

[Григорий Курлов]

Но каждая такая ситуация через боль делает меня более человечной, милосердной...

Это и есть ответ Наташе.

А вот про это -

Гриша ну разве если пойти на встречу проблеме,если ей не сопротивлятся, довести её до крайности, прожить её не отказаться , не подавлять в этом случаи разве ситуация не начнёт менятся????

...лучше забыть. Совсем. Знать об этом надо, помнить - ни в коем случае. Неважно, как ОНО ТАМ. Важнее, как ТЫ ЗДЕСЬ.

А "здесь" без "там" не бывает, уж они-то между собой как-нибудь договорятся, даже не сомневайтесь.

[На-та]

Это и есть ответ Наташе.

Сей час дошло, больная не ситуация а мы больные и она ( ситуация) нас лечит, а мы такие слепые и бесчувственные,что положение уже критическое. Так??

[Григорий Курлов]

...Так??

Сама видела как собака только родив задушила одного из своих щенков(неполноценного)

Собаке можно, она ближе к богу, ей виднее, что делать. Животные не делают выбор, они просто живут.

[На-та]

Просто мозг закипает от кол-ва вопросов и противоречий внутри.
Заставляешь ты Гриша задуматься, за это тебе благодарна.

[oleg_sw]

Гриша, а провокация то сработала...захотелось заступиться за крыс... Они существа весьма симпатичные...и к тому же результат эксперимента зависит от наблюдающего...
Про форум...насколько я понимаю сюда собрались в основном существа ищущие...большинство находятся в поиске себя....некоторым надо быть услышанным, что бы услышать себя...а другим надо помолчать...а ещё наверняка здесь есть те кто выражают себя не словами...во всяком случае вешать ярлыки не стоит
И что то мне кажется что Дураку от чужого опыта толку ноль ...самому всё переживать надо....так что какое тут уж потребительство

В десятку! Но провокатор Гриша - классный! С другой стороны, как узнать возможности быка, не показав ему красную тряпку?

[oleg_sw]

Проклинать мы должны своих узурпаторов или в ножки им кланяться и стопы лобызать?..

По-моему, провокация заключается в попытке заставить нас свести многомерное пространство к плоскому изображению: хорошо-плохо, палач-жертва, проклинать-лобызать. Граней то-множество. От выбора зависит и реакция. Но парой оценок описывается только одна грань. А их - вон сколько!

[ЛукаVый]

Люди! О чем вы? Неполноценные - кто они, и относительно кого? Всякий определяет цену относительно себя: я - полная цена, высшая, ценнее нет и быть не может, а остальные могут быть ценныци, ну почти как я, но все-же не такими ценными ( пусть попробует кто сказать что это не так!!!!! ) Да нет неполноценных - каждый для себя ценный целиком и полностью, полной мерой. И оценивая кого кого-либо - я создаю неполноценность, в первую очередь в себе. Это я неполноценный!!!

[Евочка]

Тема, вообще-то, не новая и под разными соусами возникающая ныне повсеместно. Как относиться к тем, кто не такой?

...
Стерилизовать ли умственно отсталых?

У меня при столкновениями с чем-то, очень сильно отличающемся от моей повседневной действительности, не важно, вживую или вот так, статьей, после некоторой оторопи от всплывающих вопросов вспоминается Маяковский
"... Ведь если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно..."

[Григорий Курлов]

Перетаскиваю сюда почти целую статью. Не хочется выдергивать из нее купюры, пусть возникнет у вас то же состояние сопереживания ситуации, которое пропустил через себя и я.

А потом, надеюсь, поговорим... Только не врите, что сказать вам будет нечего - гарантирую, еще как "чего" будет!..

Вот и расскажете про свою внутреннюю готовность к свободе...


Самый страшный эксперимент



«Извините, пожалуйста, вы не уступите мне место?» — этот невинный вопрос являлся кульминацией исследования, которое проводила в московском метро группа молодых психологов. Они хотели понять, что такое социальная норма и насколько сложно ее нарушить. Эксперимент показал, что две трети граждан готовы выполнить просьбу незнакомого человека, даже если она ничем не мотивирована.

Нет, не сейчас… Может, вечером. Или лучше — завтра. В конце концов, я вообще не обязан это делать. Я журналист, а не психолог. Мне положено интервью брать, а не самому эксперименты проводить. Я не хочу, я боюсь…

Но надо. Иначе как-то неприлично. Психологи, в том числе студенты, проделывали это сотни раз. Чем я хуже?! Да и бояться тут нечего. Это не чеченская война. Это Москва, вагон метро. Со мной ничего страшного не случится. Просто подойду и произнесу эту фразу из инструкции: «Извините, вы не уступите мне место?» Только и всего. Но…

Не могу… Что-то меня останавливает. Я здоровый мужчина средних лет. У меня ничего не болит. Я не могу просить уступить. Так нельзя. Я чувствую, что совершаю нечто недозволенное, неприличное. Это как снять штаны посреди улицы. Но ведь это же не просто так, это ради науки.

Нужно только подойти и сказать. Сейчас я войду в вагон и сделаю это.

«Адреналин подстегивал нас»

«Экспериментатор и наблюдатель заходят в вагон через разные двери».
«В вагоне все места должны быть заняты. Если хотя бы одно место свободно, эксперимент не проводится».
«В переполненном вагоне работать не следует: лучше смените линию».
«Не следует выбирать бомжей, пьяных, инвалидов, детей, явно больных, пассажиров с детьми, беременных, тех, кто спит, разговаривает по телефону».
«Попросить пассажира уступить место надо не затягивая время (но и не сразу же после входа в вагон). Лучше это сделать, когда поезд только разгоняется».
«Если место уступили, экспериментатор садится и сидит ровно 10 секунд. Затем встает, говорит так, чтобы слышали и соседи: ”Извините, пожалуйста, это был научный эксперимент” (очень важно не забыть произнести слово ”научный”, поскольку бытует мнение, что эксперимент — это хохма или прикол), и предлагает пассажиру снова сесть на свое место».

Это фрагменты инструкции, которую раздавали добровольцам. Главная задача — подойти к незнакомому человеку и попросить уступить место. Действие это кажется простым только на первый взгляд.

Все мои попытки проделать этот нехит¬рый трюк оканчивались неудачей. Всякий раз я решал для себя: «Вот сейчас подойду и попрошу» — но кто-то незримый зажи-мал мне рот и привинчивал ноги к полу вагона.

— Скажите, а вам не было страшно? — этот вопрос я задаю Татьяне Аль-Батал, выпускнице факультета психологии

Государственного академического университета гуманитарных наук (этот небольшой вуз создали «под себя» несколько институтов РАН — философии, социологии, психологии, истории). Для Татьяны эксперимент в метро стал основой дипломной работы.

— Если честно… было! Но адреналин подстегивал, придавал сил. К тому же мы работали парами: экспериментатор и наблюдатель. Это как-то успокаивает. Но все-таки страшновато. Особенно вначале.

Вопрос о страхе кажется мне не совсем научным. Даже как-то неудобно. Но, с другой стороны, ощущения, возникающие при нарушении социальных норм, — это ведь тоже часть науки.

— Вы помните, как в первый раз попросили уступить место?

— Конечно! Это был молодой человек, лет тридцати пяти, высокий. Он сделал это без лишних вопросов, как нечто само собой разумеющееся. Встал и отвернулся. Я села на его место — сразу захотелось достать книжку, чтобы закрыться.

Между театром и наукой

Был такой социальный психолог — Стэнли Милгрэм, которому удавалось очень убедительно препарировать отношения между людьми. На его эксперименты ссылаются все кому не лень, они встали почти в один ряд с библейскими притчами.

Самый драматичный из них — эксперимент с током. Обычным гражданам безо всяких психических патологий предлагали поучаст¬вовать в исследовании механизмов памяти. Для этого нужно было наносить удары током другому добровольцу-испытуемому.

Сначала напарник кричал, что ему больно. Потом — что у него плохо с сердцем. А затем просто замолкал, не подавая признаков жизни.

Почти две трети участников эксперимента дошли до последнего рубильника. Они, конечно, протестовали, но солидный ученый в белом халате все время говорил им: «Вы должны продолжать. У вас нет выбора. Вся ответственность лежит на мне». И они снова и снова врубали электричество.

Конечно, все это было подстроено: никаких ударов током не было, вопли воспроизводил магнитофон, а роль жертвы играл какой-нибудь младший научный сотрудник. Но эксперимент очень ясно демонстрировал, как легко склонить человека к нарушению нормы «не убий».

Результат страшный, но уж больно ситуация искусственная. Впрочем, Милгрэм провел немало опытов, вписывающихся в схемы самого что ни на есть повседневного поведения.

В конце 1970-х он читал в университете курс социальной психологии. На одном из занятий речь зашла о неформальных нормах, и чтобы студенты лучше поняли, что это такое, Милгрэм предложил им взять и нарушить, к примеру, какие-нибудь правила поведения в общественном транспорте. «Одно из них базируется на принципе ”кто успел, тот и сел”. Другое предписывает воздерживаться от разговоров друг с другом», — писал позднее психолог.

Профессор предложил пренебречь обеими этими нормами: «Итак, вы подходите к незнакомому пассажиру нью-йоркской подземки и просто просите уступить место. Ну, кто готов?» Студенты отреагировали смехом, в котором чувствовалась легкая нервозность. Начались объяснения: мол, никто просто так место не уступит, нужно как минимум выглядеть больным и чахлым, а мы все здоровые и розовощекие. Никто не соглашался участвовать в эксперименте. Страх нарушить неформальную норму оказался сильнее дискомфорта, связанного с невыполнением задания профессора.

Но потом нашелся-таки герой, который взялся реализовать идею Милгрэма: это был студент Аира Гудмен. Вместе с напарником он отправился в метро. И вскоре по университету поползли слухи: «Они встают! Они встают!» Оказалось, что большинство пассажиров молча уступали место, не выражая никакого протеста.

Постепенно данных накопилось столько, что можно было проводить их статистическую обработку. 56% пассажиров уступали свое место в ответ на ничем не мотивированную просьбу — это усредненный результат, куда попали даже такие вопиющие ситуации, когда здоровый, бодрый юноша просил уступить место пожилую женщину.

Как честный преподаватель, Милгрэм решил сам поучаствовать в эксперименте. Позднее он рассказал об этом журналу Psychology Today: «Меня охватил совершеннейший безотчетный ужас. Но человек тут же поднялся. И здесь меня поджидал второй удар. Сев, я ощутил острую необходимость оправдать эту просьбу своим пове¬дением. Я почувствовал, что бледнею, и скорчился так, что едва не уперся лбом в колени».

Когда Милгрэм заставлял испытуемых наносить удары током, они примерно так же бледнели и нервничали. Выходит, такая фундаментальная норма, как «нельзя истязать невинного человека», стоит не так уж далеко от бытового «нельзя просить уступить место, если у тебя нет для этого веских оснований».

Москва — Нью-Йорк

В 1984 году Милгрэм умер от сердечного приступа — редкий случай, когда психолог не дожил даже до 60 лет; обычно представители этой профессии живут очень долго. Благодаря своим экспериментам он стал легендарной фигурой в мире социальной психологии. Желание повторить его опыты появлялось у многих. Но мало у кого хватало духу претворить желание в реальные действия.

— Мы с ребятами на курсе как-то обсуждали работы Милгрэма, в частности его исследования в метро. И возникла идея — попробовать воспроизвести это в московских условиях, — рассказывает Татьяна Аль-Батал. — Сначала мы просто хотели проехаться и посмотреть, что получится, но мой руководитель Александр Ярославович предложил сделать из этого проекта курсовую работу, а потом и диплом.

Доцент ГАУГН Александр Воронов — наверное, самый крупный специалист в России по Милгрэму, в девяностые он даже пытался воспроизвести у нас в стране эксперимент с током, но западные грантодатели в один голос заявили, что такое сейчас финансировать никто не будет. Под руководством Воронова и началось исследование в столичном метро.

Женщины-джентльмены

Главный его результат такой же, как и в Нью-Йорке: «они встают». В ответ на ничем не мотивированную просьбу свои места уступили 68% пассажиров, то есть больше, чем две трети. Еще 4% подвинулись, а в 5% случаев место уступил другой пассажир, услышавший просьбу.

— Довольно распространенная ситуация: экспериментатор обращается с просьбой к пожилой женщине, та пытается встать, но ее останавливает кто-то из соседей и сам уступает место, — рассказывает Татьяна.
— Часто ли пассажиры проявляли агрессию по отношению к вам?
— Мы думали, что все будет гораздо хуже. Особенно Александр Ярославович за нас волновался. Но агрессия случалась очень редко. Да и то — скорее ворчание. Один мужчина очень грубо заявил, что весит сто двадцать килограммов и вставать не собирается. Он и вправду был довольно тучным.

Какая же категория людей реже всего уступает место?
Из статистики следует, что молодые уступают место гораздо охотнее, чем те, кому за сорок. Почти в полтора раза. А если с просьбой обращалась женщина, показа¬тели были вообще рекордные — больше 90% вставших. Еще одна закономерность: чем меньше человек прожил в Москве, тем охотнее он уступает в транспорте место (кстати, многие наблюдатели отмечают, что чаще это делают именно «люди мусульманской наружности»).

Нормальный исследователь должен быть готов и к тому, что изначальная гипотеза окажется опровергнутой. Это нормально. Например, одно из предположений было таким: «Испытуемые мужского пола будут чаще, чем испытуемые женского пола, уступать свои места». Но исследование показало, что все происходит с точностью до наоборот.

— Реже всего места уступали мужчины старше сорока. У них самый низкий процент, — с некоторой грустью говорит Татьяна. — Даже когда к ним обращались девушки, они часто их игнорировали.

Если «жертвы» эксперимента обычно чувствовали себя вполне спокойно, то исполнителям приходилось несладко. Особенно когда юношам приходилось обращаться к женщинам — это ведь совсем грубое нарушение социальных норм.

— Один вместо четырнадцати проб сделал только две. Больше не смог, — рассказывает Татьяна. — А еще помню, у нас парень в эксперименте участвовал. Крупный такой, румяный. Понятно, что ему очень тяжело приходилось, когда нужно было обращаться к женщинам. И вот сидят две девушки лет по восемнадцать. Он к ним со стандартным: «Извините, вы не могли бы…» Одна из них тут же встала, а вторая начала юношу отчитывать: мол, с какой это стати?.. А он согласно все той же инструкции отвечает: «Я устал».

— Какова была реакция девушек?

— У них глаза от возмущения расширились. А он отсчитал положенные десять секунд, встал и начал объяснять, что это было научное исследование. Психологи называют это дебрифингом — выведением из экспериментальной ситуации.

— Это их успокоило?

— Конечно! Они рассмеялись.

Перегрузка, стыд и подчинение

«Благодарим вас за участие в научном изучении городской жизни…Просим извинить нас, если причинили вам неудобства» — бумагу с таким текстом вручали всем, кто стал жертвой эксперимента. Ученые считают, что таким образом происходит своего рода психологический обмен: экспериментатор «забирает» место пассажира, но дает в ответ документ на бланке с извинениями и информацией.

— Скажите, когда вы проводили исследование, у вас было чувство вины? Ведь потревожили человека, согнали с места.
— Это скорее не вина, а что-то похожее на смущение, — объясняет Татьяна. — Все-таки уступить место — не такая уж большая жертва. Я переживала из-за того, что нарушаю норму, а не потому, что лишаю человека чего-то значимого. Думаю, многие пассажиры, наоборот, испытывали некое удовлетворение от того, что совершили благородный поступок.

Возможно, это и есть объяснение того, почему люди так охотно уступают место. Некий воображаемый наблюдатель как бы говорит: «Ты молодец, уступил место — это хороший поступок». Психологи после эксперимента брали у пассажиров интервью, и там был вопрос: «Есть ли такой человек, который хотел бы, чтобы вы именно так отреагировали в этой ситуации?» 67% из тех, кто уступил место, ответили: «Да». То есть, вставая, человек видит себя глазами своей мамы, своей девушки, своего мужа — кого-то очень значимого.

Но у социологов с психологами на каждый случай есть десяток теорий. Может быть, дело не в воображаемом одобрении, а в такой штуке, как когнитивная перегрузка. Человек, живущий в большом городе, стремится свести к минимуму количество перерабатываемой информации. Каждый день мимо нас проносятся тысячи человеческих лиц, сотни рекламных плакатов. Если наш мозг будет всерьез работать с каждым из поступающих сигналов, то он просто взорвется и забрызгает стены вагона.
Наша когнитивная система вынуждена защищаться. Одно из средств обороны — готовые сценарии поведения. Человек в транспорте тут же зачисляется нами в одну из категорий: случайно встреченный знакомый (поздороваться, произнести ритуальное «Как дела?»), пьяный или сумасшедший (не вступать к контакт), попрошайка (дать или не дать денег — в зависимости от установок) и так далее.

Но ситуация «извините, вы не уступите мне место?» не вписывается ни в один из готовых сценариев, она непонятна. Можно, конечно, попытаться ее прояснить: «Конечно, я готов уступить вам место, но объясните, какие у вас для этого причины и почему именно я должен это сделать?» Но это дополнительные затраты серого вещества. Проще встать, чем вступать в коммуникацию. Впрочем, чтобы все это проверить, нужно проводить новые эксперименты, уточнять всякие методические тонкости.
А пока можно говорить лишь о самом главном.

— Татьяна, скажите, ваше мнение о мире, о людях как-то изменилось после этого исследования?
— Мнение о мире?.. В какой-то степени улучшилось. Понимаете, перед экспериментом мы проводили опрос. И люди предсказывали, что мало кто будет уступать место. Я и сама этого не исключала. Наверное, мир все-таки лучше, чем я о нем думала.

***

Отступать некуда. Сейчас я это сделаю. Захожу. Окидываю взглядом пассажиров. Несколько молодых мужчин — это слишком просто. Девушка лет двадцати — подумает еще, что я хочу с ней познакомиться…

Вот! Женщина в серой куртке. Лицо усталое и решительное. На вид 45–50 лет. Идеально. Иду к ней. Кажется, что на меня смотрит весь вагон. В животе холодно, как будто жабу проглотил. Собираю волю в кулак и произношу: «Извините, вы не могли бы уступить мне место?»

Ух… Я сделал это! Кажется, я даже не успел договорить до конца фразу — а женщина уже встает. Ничего не спрашивает, не выражает никаких эмоций. Я сажусь на краешек скамьи. В соответствии с инструкцией начинаю отсчитывать время. Один, два, три… кажется, весь вагон смотрит на меня с презрением… четыре, пять, шесть… женщина, уступившая мне место, стоит себе спокойно, внимания на меня не обращает… семь, восемь… такое ощущение, что скамейка, на которой я сижу, очень холодная… или, наоборот, раскаленная?.. двять, десять. Ура!

Я вскакиваю и кидаюсь к женщине. Вместо развернутого объяснения мямлю что-то вроде: «Ммм… это, простите, того… был эксперимент». Женщина садится на свое место так же спокойно, как и вставала. А я, расталкивая пассажиров, кидаюсь в дальний угол вагона. Стараюсь спрятаться от всех.

Как только поезд останавливается, выскакиваю наружу, хотя ехать мне еще три станции. Стою на платформе. Кажется, у меня очень красное лицо…



Источник: http://rusrep.ru/art...tro_experiment/

-------------------------------------

...Ну, что, друзья, кто смелый? Кто готов проверить, как работают техники Школы?

[Faanya]

...Ну, что, друзья, кто смелый? Кто готов проверить, как работают техники Школы?

Охххххххх, Гриша... Конечно же как только слышу призыв, кто смелый - сразу встаю в стойку. Но это сильно, очень. Как представила, сразу сердце похолодело... Мне просто-то просить сложно, а вот так )))
Правда у меня есть отмазка - не выполняется условие эксперимента, я всегда езжу в полностью набитом вагоне.

Вдохнула ощущения поднявшиеся - готова к эксперименту. Сердце колошматиться все равно будет перед тем как спросить, как ни прорабатывай. Но позволение проверить есть.
Кто пойдет напарником?