Вот выкладываю сказку недоброго сказочника Петра Бормара - в тему пришлось,всё про нас, как в жизни, похоже.......Вот ведь они художественные средства как играют!..
Галатея вгляделась в зеркало и страдальчески застонала.
— Что случилось? — встревожился Пигмалион.
— У меня целлюлит! — убитым голосом сообщила Галатея.
— Чушь. У тебя не может быть целлюлита.
— Ах, чушь?! — Галатея резко обернулась к Пигмалиону и уперла руки в бока. — Значит, я, по-твоему, говорю чушь?!
— Нет. Целлюлит — это чушь. У тебя его нет.
— А я говорю, есть! Вот, смотри!
— Зачем мне смотреть, если я и так знаю, что его там нет?
— Значит, тебе уже и смотреть на меня противно? — голос Галатеи задрожал не то от подавленных рыданий, не то от гнева.
— Наоборот, — сдержанно возразил Пигмалион. — На тебя очень приятно смотреть. Ты дивно хороша.
— Нет, я уродлива! — топнула ногой Галатея.
— Ты просто самокритична. А на самом деле… Ну ты же знаешь, что я изваял тебя настолько прекрасной, что сам влюбился.
— Это потому что у тебя дурной вкус, — отрезала Галатея. — Не заговаривай мне зубы.
— Но, милая…
— Ты просто пытаешься оправдаться. У меня целлюлит, и это твоя, твоя работа!
— Милая, поверь мне…
— Не поверю! Я верю только своим глазам! Вот, вот, смотри, складочка. А вот еще одна! Ой, и еще! И это все из-за тебя, изверг!
Галатея зарыдала.
— Милая, — попытался успокоить ее Пигмалион. — Я уверяю тебя, ты безупречна! Мне ли это не знать?
— Тебе, тебе! Да! О боги, ну почему меня изваял не великий Фидий, а какое-то безвестное ничтожество?
— Ну, знаешь ли… — начал Пигмалион, но Галатея жестом велела ему замолчать.
— Не оправдывайся, бракодел! Вот, сюда посмотри.
— Ну?
— Что ну? Что это, по-твоему?
— Нога. Эээ… лодыжка.
— Это лодыжка!? Это ножка от кровати, вот что это такое! Это коровье копыто! Толстое и кривое.
— Не наговаривай на себя. У тебя изумительные ножки…
— А грудь? Где ты видел такую грудь?
— В мечтах.
— А талия? Где у меня талия?
— Вот тут…
— Убери руки! Ай! Я кому говорю, убери… Пусти, не смей!
На целую благословенную минуту голос Галатеи замолк — Пигмалион заткнул ей рот поцелуем.
— Ну извини, дорогая, — произнес он покаянно, не разжимая объятий. — Я был неправ.
— В чем?
— Во всем.
Галатея задумалась.
— Любишь меня?
— Люблю.
— Я самая прекрасная?
— Лучше всех!
— Единственная и неповторимая?
— Да.
Галатея вздохнула и положила голову на грудь Пигмалиону.
— Тогда разбей эту мраморную дуру Хлою, которую ты ваяешь в мастерской.
— Но, милая! Это же моя работа! Я же скульптор!
— А я не желаю видеть в твоей мастерской никаких голых статуй! Ты мой и только мой!
— Ну конечно, но…
— Ты на нее так смотрел! На меня ты никогда так не смотришь.
— Но разве можно сравнивать…
— Значит, ты разобьешь ее? Обещаешь?
«А и правда, ну почему ее не изваял великий Фидий?.». — устало подумал Пигмалион.
.
. 
.
