2152 ответов в этой теме

[esseges]

ага... так и было... вчера
Но делать.... просто делать....
а что-то делать, чтобы не было.. все мы люди-человеки. Я свое мнение высказала... и пошла работать вчера. По-честному. И не на результат..

проосто, Оленька, ты ещё не читала тему "о зонтиках"...

[Оля Радуга]

Марина, а куда это ты? Опять сдаешься?

[Оля Радуга]

проосто, Оленька, ты ещё не читала тему "о зонтиках"...

Женечка, я так много чего еще не делала и не сделала в виду своего недавнего появления здесь. Но я тянусь! Спасибо всем вам!
* тему зонтиков я, кстати, знаю. Гриша писал ...

А вот интересно, принести с собой зонтик - это не нацеленность на результат?

[NatalyA]

Марина, уйти - самое простое и самое ПРИВЫЧНОЕ, что ты сейчас можешь сделать. И повиниться привычно, и пообещать... А вот выйти за рамки привычного и сделать то, что никогда до этого не делала... Мариш, ты привычно гнобишь. не любишь себя ту, что есть сейчас. 

 

Уговор.... до слез обидно, но понимаю, что сама ничего не делала в этой ситуации. Фаанечка -гарант, ура,  а я привычно сложила лапки и всю ответственность переложила на вовремя подставленное плечо, оставила свою горящую часть без внимания.

 

И как защищать?  

Защищать можно, когда говоришь: я сделал все, что мог, а уж дальше - сами... Я не сделала... 

Кто-нибудь делал? друзья дорогие? вопрос совершенно риторический... 

[esseges]

ага... так и было... вчера
Но делать.... просто делать....
а что-то делать, чтобы не было.. все мы люди-человеки. Я свое мнение высказала... и пошла работать вчера. По-честному. И не на результат..

надо остаться с тем, что поднимается и с ним работать, прежде, чем делать...

я не прикапываюсь....просто хочу обратить внимание на этот момент....

ты энергию трансформации преобразовала в поступок - стратила...

тут нужно было ещё подумать и о Марине в этот момент...потому как поступком(проявленным словом) можно спровоцировать проявление и её и сократить для неё время ожидания в зазоре между намерением и действием...

и в конце концов страчивая, можно спровоцировать и пробуждение Админа, как внешней динамики...восстанавливающей целостность..

[Оля Радуга]

Женя, спасибо тебе, но откуда ты знаешь, стратила я или нет?
Я искренне благодарна за участие!)

[esseges]

А вот интересно, принести с собой зонтик - это не нацеленность на результат?

тут речь о доверии Школе, Грише.....самому себе...

[esseges]

Женя, спасибо тебе, но откуда ты знаешь, стратила я или нет?

потому что поспешила сделать...сделать...сделать...(надо что-то делать...обнять, призвать..)

не хочу без Фани, не хочу без Марины...

но, всё здесь происходит ради Фани, Марины, тебя, меня...

ради того самого, которое между прочитала - ответила...

[Оля Радуга]

Женечка, я в курсе... Я про зазор поняла. И писала я не на эмоциях, прочитав и кинувшись!
Мысль вот пришла: Вот если мы все такие умные, знающие, умеющие, почему все это происходит?
И здесь и в Крыму, и вообще в жизни?

[esseges]

Женечка, я в курсе... Я про зазор поняла. И писала я не на эмоциях, прочитав и кинувшись!
Мысль вот пришла: Вот если мы все такие умные, знающие, умеющие, почему все это происходит?
И здесь и в Крыму, и вообще в жизни?

что бы не соскальзывали, не удовлетворялись..

ведь пока мы не добрались до Себя - мы всё те же..немного осознаннее, но всё там же...в @опе

[Оля Радуга]

Ну.. и значит ... не дотягиваем...

[esseges]

Ну.. и значит ... не дотягиваем...

просто сейчас такое время, когда тянуться нужно изо всех сил, не останавливаясь, промедление смерти подобно...

пойти на подвиг в конце концов, подвиг в себе, например, позволить себе быть изгоем, или сгореть под грузом ответственности, не проявляясь на форуме под шафе, развернуться навстречу страху уже и сделать шаг обратный привычному..

[Admin]

Или ты вернешься туда, где нагадила и подставила живого человека и попытаешься все разгрести… ты часто рассказываешь, как помогаешь забулдыгам и бомжам и этим вызываешь вполне оправданную слезу в душе у читающего – так вот, не стоит своего товарища, который вызвался прикрыть тебя своим телом в трудную минуту, не стоит его опускать до уровня много более низкого, на котором тебе уже реально будет насрать и на его судьбу, и доверие к тебе…

 

…Или – не  ты себя в добровольный бан отправляешь, на первый взгляд, благородно подменяя меня, а на самом деле, трусливо удирая из неприятной и некрасивой ситуации, которую сама же создала, и вдали от наших глаз пытаясь отсидеться – так вот, не ты самобанишься, а именно я, Админ, выполняя свои обязанности, буду вынужден полностью перекрыть тебе доступ к форуму. Навсегда.

 

Найди в себе честность – просто соблюсти договоренности. …И силы – не предать ВСЕХ, кто верил тебе… и почему-то, продолжает это делать… и просто не хочет терять тебя, успев полюбить в этом изувеченном пространстве… хоть, этого я не понимаю, как можно любить человека, нарушающего инструкцию? придурки какие-то… извращенцы…

[Lana-lan]

Марина,выходи из тени, все еще можно исправить, будем вместе разгребать.

[Григорий Курлов]

...ого!.. какие страсти...
 
а мне вот детство, почему-то вспомнилось... помню, услышал я по радио, а радио тогда было одно - радиоточка, услышал я в литературной передаче, которая, как сейчас помню - ровно в 16.05 каждый день начиналась, отрывок рассказа, он так сильно мне понравился!.. ну, просто неизгладимое впечатление на мою детскую душу произвел... настолько, что я его потом раскопал, и перечитывал черт знает сколько раз... пока не повзрослел... правда, не знаю, повзрослел ли... вот сейчас перечитал еще раз...
 
Пользуясь тем, что теперь длинные тексты мы можем прятать, выкладываю его весь.
 
...да, а автор его, кстати, тот самый Лёнька Пантелеев, который "Шкид"... ну, это если кому-нибудь что-нибудь говорит... 
 
 
Алексей Иванович Пантелеев

(Л.Пантелеев)

Честное слово
Мне очень жаль, что я не могу вам сказать, как зовут этого маленького человека, и где он живет, и кто его папа и мама. В потемках я даже не успел как следует разглядеть его лицо. Я только помню, что нос у него был в веснушках и что штанишки у него были коротенькие и держались не на ремешке, а на таких лямочках, которые перекидываются через плечи и застегиваются где-то на животе.
 

Spoiler

 
Как-то летом я зашел в садик, - я не знаю, как он называется, на Васильевском острове, около белой церкви. Была у меня с собой интересная книга, я засиделся, зачитался и не заметил, как наступил вечер.

Когда в глазах у меня зарябило и читать стало совсем трудно, я за хлопнул книгу, поднялся и пошел к выходу.

Сад уже опустел, на улицах мелькали огоньки, и где-то за деревьями звенел колокольчик сторожа.

Я боялся, что сад закроется, и шел очень быстро. Вдруг я остановился. Мне послышалось, что где-то в стороне, за кустами, кто-то плачет.

Я свернул на боковую дорожку - там белел в темноте небольшой каменный домик, какие бывают во всех городских садах; какая-то будка или сторожка. А около ее стены стоял маленький мальчик лет семи или восьми и, опустив голову, громко и безутешно плакал.

Я подошел и окликнул его:

- Эй, что с тобой, мальчик?

Он сразу, как по команде, перестал плакать, поднял голому, посмотрел на меня и сказал:

- Ничего.

- Как это ничего? Тебя кто обидел?

- Никто.

- Так чего ж ты плачешь?

Ему еще трудно было говорить, он еще не проглотил всех слез, еще всхлипывал, икал, шмыгал носом.

- Давай пошли, - сказал я ему. - Смотри, уже поздно, уже сад закрывается.

И я хотел взять мальчика за руку. Но мальчик поспешно отдернул руку и сказал:

- Не могу.

- Что не можешь?

- Идти не могу.

- Как? Почему? Что с тобой?

- Ничего, - сказал мальчик.

- Ты что - нездоров?

- Нет, - сказал он, - здоров.

- Так почему ж ты идти не можешь?

- Я - часовой, - сказал он.

- Как часовой? Какой часовой?

- Ну, что вы - не понимаете? Мы играем.

- Да с кем же ты играешь?

Мальчик помолчал, вздохнул и сказал:

- Не знаю.

Тут я, признаться, подумал, что, наверно, мальчик все-таки болен и что у него голова не в порядке.

- Послушай, - сказал я ему. - Что ты говоришь? Как же это так? Играешь и не знаешь - с кем?

- Да, - сказал мальчик. - Не знаю. Я на скамейке сидел, а тут какие-то большие ребята подходят и говорят: "Хочешь играть в войну?" Я говорю: "Хочу". Стали играть, мне говорят: "Ты сержант". Один большой мальчик... он маршал был... он привел меня сюда и говорит: "Тут у нас пороховой склад - в этой будке. А ты будешь часовой... Стой здесь, пока я тебя не сменю". Я говорю: "Хорошо". А он говорит: "Дай честное слово, что не уйдешь".

- Ну?

- Ну, я и сказал: "Честное слово - не уйду".

- Ну и что?

- Ну и вот. Стою-стою, а они не идут.

- Так, - улыбнулся я. - А давно они тебя сюда поставили?

- Еще светло было.

- Так где же они?

Мальчик опять тяжело вздохнул и сказал:

- Я думаю, - они ушли.

- Как ушли?

- Забыли.

- Так чего ж ты тогда стоишь?

- Я честное слово сказал...

Я уже хотел засмеяться, но потом спохватился и подумал, что смешного тут ничего нет и что мальчик совершенно прав. Если дал честное слово, так надо стоять, что бы ни случилось - хоть лопни. А игра это или не игра - все равно.

- Вот так история получилась! - сказал я ему. - Что же ты будешь делать?

- Не знаю, - сказал мальчик и опять заплакал.

Мне очень хотелось ему как-нибудь помочь. Но что я мог сделать? Идти искать этих глупых мальчишек, которые поставили его на караул взяли с него честное слово, а сами убежали домой? Да где ж их сейчас найдешь, этих мальчишек?..

Они уже небось поужинали и спать легли, и десятые сны видят.

А человек на часах стоит. В темноте. И голодный небось...

- Ты, наверно, есть хочешь? - спросил я у него.

- Да, - сказал он, - хочу.

- Ну, вот что, - сказал я, подумав. - Ты беги домой, поужинай, а я пока за тебя постою тут.

- Да, - сказал мальчик. - А это можно разве?

- Почему же нельзя?

- Вы же не военный.

Я почесал затылок и сказал:

- Правильно. Ничего не выйдет. Я даже не могу тебя снять с караула. Это может сделать только военный, только начальник...

И тут мне вдруг в голову пришла счастливая мысль. Я подумал, что если освободить мальчика от честного слова, снять его с караула может только военный, так в чем же дело? Надо, значит, идти искать военного.

Я ничего не сказал мальчику, только сказал: "Подожди минутку", - а сам, не теряя времени, побежал к выходу...

Ворота еще не были закрыты, еще сторож ходил где-то в самых дальних уголках сада и дозванивал там в свой колокольчик.

Я стал у ворот и долго поджидал, не пройдет ли мимо какой-нибудь лейтенант или хотя бы рядовой красноармеец. Но, как назло, ни один военный не показывался на улице. Вот было мелькнули на другой стороне улицы какие-то черные шинели, я обрадовался, подумал, что это военные моряки, перебежал улицу и увидел, что это не моряки, а мальчишки-ремесленники. Прошел высокий железнодорожник в очень красивой шинели с зелеными нашивками. Но и железнодорожник с его замечательной шинелью мне тоже был в эту минуту ни к чему.

Я уже хотел несолоно хлебавши возвращаться в сад, как вдруг увидел - за углом, на трамвайной остановке - защитную командирскую фуражку с синим кавалерийским околышем. Кажется, еще никогда в жизни я так не радовался, как обрадовался в эту минуту. Сломя голову я побежал к остановке. И вдруг, не успел добежать, вижу - к остановке подходит трамвай, и командир, молодой кавалерийский майор, вместе с остальной публикой собирается протискиваться в вагон.

Запыхавшись, я подбежал к нему, схватил за руку и закричал:

- Товарищ майор! Минуточку! Подождите! Товарищ майор!

Он оглянулся, с удивлением на меня посмотрел и сказал:

- В чем дело?

- Видите ли, в чем дело, - сказал я. - Тут, в саду, около каменной будки, на часах стоит мальчик... Он не может уйти, он дал честное слово... Он очень маленький... Он плачет...

Командир захлопал глазами и посмотрел на меня с испугом. Наверное, он тоже подумал, что я болен и что у меня голова не в порядке.

- При чем же тут я? - сказал он.

Трамвай его ушел, и он смотрел на меня очень сердито.

Но когда я немножко подробнее объяснил ему, в чем дело, он не стал раздумывать, а сразу сказал:

- Идемте, идемте. Конечно. Что же вы мне сразу не сказали?

Когда мы подошли к саду, сторож как раз вешал на воротах замок. Я попросил его несколько минут подождать, сказал, что в саду у меня остался мальчик, и мы с майором побежали в глубину сада.

В темноте мы с трудом отыскали белый домик. Мальчик стоял на том же месте, где я его оставил, и опять - но на этот раз очень тихо - плакал. Я окликнул его. Он обрадовался, даже вскрикнул от радости, а я сказал:

- Ну, вот, я привел начальника.

Увидев командира, мальчик как-то весь выпрямился, вытянулся и стал на несколько сантиметров выше.

- Товарищ караульный, - сказал командир. - Какое вы носите звание?

- Я - сержант, - сказал мальчик.

- Товарищ сержант, приказываю оставить вверенный вам пост.

Мальчик помолчал, посопел носом и сказал:

- А у вас какое звание? Я не вижу, сколько у вас звездочек...

- Я - майор, - сказал командир.

И тогда мальчик приложил руку к широкому козырьку своей серенькой кепки и сказал:

- Есть, товарищ майор. Приказано оставить пост.

И сказал это он так звонко и так ловко, что мы оба не выдержали и расхохотались.

И мальчик тоже весело и с облегчением засмеялся.

Не успели мы втроем выйти из сада, как за нами хлопнули ворота и сторож несколько раз повернул в скважине ключ.

Майор протянул мальчику руку.

- Молодец, товарищ сержант, - сказал он. - Из тебя выйдет настоящий воин. До свидания.

Мальчик что-то пробормотал и сказал: "До свиданья".

А майор отдал нам обоим честь и, увидев, что опять подходит его трамвай, побежал к остановке.

Я тоже попрощался с мальчиком и пожал ему руку.

- Может быть, тебя проводить? - спросил я у него.

- Нет, я близко живу. Я не боюсь, - сказал мальчик.

Я посмотрел на его маленький веснушчатый нос и подумал, что ему, действительно, нечего бояться. Мальчик, у которого такая сильная воля и такое крепкое слово, не испугается темноты, не испугается хулиганов, не испугается и более страшных вещей.

А когда он вырастет... Еще не известно, кем он будет, когда вырастет, но кем бы он ни был, можно ручаться, что это будет настоящий человек.

Я подумал так, и мне стало очень приятно, что я познакомился с этим мальчиком.

И я еще раз крепко и с удовольствием пожал ему руку.

1941

[Оля Радуга]

Подобная история про японского самурая была. Во время войны на него обязательство наложили: охранять остров. Война закончилась, про него забыли, он выполнял свой долг, убивая всех, кто приходил.

Гриша, спасибо, что напомнил нам об элементарных вещах!

[Григорий Курлов]

...он выполнял свой долг, убивая всех, кто приходил.

...Марину никто не видел?     

 

может, привести к ней майора, пока не поздно?

[Lana-lan]

Спасибо, Гриша что напомнил.Этот рассказ тоже в детстве врезался в память и детям

его читала, не сомневаюсь что хорошим человеком вырос тот мальчишка. Есть о чем

подумать.

[Faanya]

не сомневаюсь что хорошим человеком вырос тот мальчишка. Есть о чем подумать.

У нас с подругой Олей в детстве "честное слово" было свято. Что-то там навирали друг другу, а если хотели проверить говорили: "ну-ка скажи честное слово, это правда?" И под честное слово никогда не врали.

А выросли из этого принципиальные буквоедки и сочувствующие им. Так что все не так радужно, как кажется. То, что подвиг в детстве - часто глупость у взрослых. Умудряемся все извратить, силу воли превратить в насилие над собой, честность в принципиальность и тэдэ и тэпэ.

Я уж молчу про то, как горько реветь возле этой будки, потом возле другой и снова у первой из года в год из одной "войны" в другую.
Но может все-таки оно того стоит? Хоть иногда, хоть раз из сотни? Может какому-то мальчишке удалось сохранить то чистое и детское, чему не подвластно время?

[Костя]

...Марину никто не видел?     

 

может, привести к ней майора, пока не поздно?

Было бы не плохо, если бы майор хотя бы позвонил Марине, конечно еще лучше, если бы Марина ему позвонила... 

А можно и сюда написать, уверен майор читает эту ветку

Маринушка выходи из норки там темно и воздух затхлый...