Как-то вдруг отчетливо увидела, что не принимаю, не хочу старость. Мои близкие люди старше меня, умные, образованные, подруга и Синельникова читала, и Гришины книги мне от нее пришли. И все равно, не хочу вот этой успокоенности – «силы уже не те, поэтому мне достаточно гулять в парке, читать книги, ходить на выставки». И такой, как Владины немецкие графини, когда маникюр-педикюр, белая блузка и волосок к волоску – тоже не хочу. Про растительное существование, неряшливость, брюзжание, что во всем виноваты правительство (козлы-мужики, сволочь-невестка и т.д. - ненужное вычеркнуть), я даже не упоминаю.
Да, я вполне еще себе живая, подвижная, в прекрасной форме. Уже могу позволить себе быть, как Аня-Фаня, скромной, потому что уже не надо доказывать собственную значимость себе, и следственно, навязывать ее другим. Много чего уже могу позволить себе. А вот старуху, которая все равно внутри есть, где-то притаилась и просто ждет своего часа, не позволяю, отрицаю факт ее существования. Потому что она пугает меня больше, чем смерть. До верхнего аспекта насыщенности днями еще не доросла.
Успею ли?
Не знаю, что будет после сегодняшнего ассиста на смерть. Но сейчас вот как-то так.